Эрвин Блюменфельд: фотограф, который любил женщин

Признанный гений, называвший себя фотографом-любителем, потому что действительно любил фотографию, не сковывал себя в скупом профессионализме и избегал любых коммерческих штампов. Сегодня ровно 126 лет со дня рождения Эрвина Блюменфельда — одного из самых влиятельных мастеров XX века, изменивших мир модной фотографии.

Блюменфельд родился в Берлине в семье немецких евреев в 1897 году. С детства увлекающийся искусством — родители с юных лет воспитывали в детях эстетический вкус — Эрвин с особым восхищением рассматривал живописные ню, однако, не только с художественным интересом. Он признавался: «В жизни я любил две вещи: свою работу и женщин, всех женщин без исключения». И эта страсть, не вульгарная и похотливая, а чувственная и слегка отстраненная, отразилась в его творчестве.

На десятилетие мальчик получил свою первую фотокамеру и теперь не упускал ни малейшего шанса запечатлеть окружающий мир и, конечно, женщин. Первыми моделями стали клиентки магазина женской одежды, куда он устроился сразу после окончания гимназии — внезапная смерть отца и последовавшие за ней финансовые проблемы не позволили юноше продолжить учебу в университете. Первая мировая война вторглась в жизнь 20-летнего Эрвина и отправила его на фронт. Художник, не мысливший себя на поле боя, пытается дезертировать, но безуспешно. По завершении войны Блюменфельд покидает проигравшую Германию и отправляется в Голландию, где, наконец, может профессионально заниматься фотографией.

Позже, в 1936 году, он вместе с семьей переезжает в Париж — центр передового искусства и настоящей творческой свободы. Увлекшийся сюрреализмом, дадаизмом и экспрессионизмом, Блюменфельд создает удивительные работы, определившие его уникальный стиль. Он отрицал все существовавшие правила — рвал, мял, поджигал, вымачивал, высушивал сделанные им фотографии, объединял их в немыслимые коллажи, не считая всевозможных манипуляций с проявкой, ракурсами, игрой света и тени. Эрвин был убежден: «Не имеет значения, что вы делаете с материалом, когда вы создаете искусство, которое становится средством для успешной передачи эмоций от того, кто его творит, к тому, кто его потребляет».

Бунтарский дух и экспериментальный подход вскоре были замечены. В конце 30-х Блюменфельд заключил контракт с Vogue. На страницы библии моды художник попал благодаря другому великому fashion-фотографу — Сесилу Битону, порекомендовавшему его работы знакомым в журнале. Париж восхищал Эрвина своей архитектурой, но более всего — символом французской столицы. Эйфелева башня напоминала фотографу изящную женщину с широко расставленными ногами. Он не мог избавиться от преследующего его образа и решил воплотить его в творчестве. Эрвин уговорил модель Лизу Фонсагривс взобраться на башню и позировать на самом краю, размахивая подолом роскошного платья. Девушка, боявшаяся высоты, была в ужасе, но обаятельный Блюменфельд заболтал ее, поощрял похвалами и смешил. Так, получился один из самых известных снимков Vogue — «Лиза Фонсагривс на Эйфелевой башне» — именно он принес изданию невероятную прибыль и еще большую популярность.

Из мира, наконец, сбывающихся мечтаний, полного свободы самовыражения, Эрвина вырвала Вторая мировая война. Будучи евреем с немецким паспортом в Париже, он не смог избежать заключения, но ему удалось защитить свое искусство. Вручив два чемодана своих работ незнакомке в кафе на сохранение, Блюменфельд и вся его семья были отправлены в лагеря для интернированных. Но в 1940 году их выпустили, и им посчастливилось получить визы и сбежать в Нью-Йорк.

Мастерство фотографа было известно далеко за пределами Европы. В США его встретили с восхищением. Кармел Сноу, главный редактор Harper’s Bazaar, предложила ему работу в журнале. Позже Блюменфельд сотрудничал с американским Vogue, Cosmopolitan, Look, Life и Popular Photography. В его объективе появлялись Одри Хепберн, Грейс Келли, Бэтт Дэвис и Марлен Дитрих. Снимки его авторства шокировали публику своей революционностью и нестандартностью манеры, нарушающей все правила традиционной фотографии. Вызывающе-соблазнительный взгляд и ярко-алые губы Джин Пэтчетт на обложке Vogue 1950 года, первая чернокожая модель в рекламной компании 1952 года, поразительное использование ракурса и света на снимке «Три профиля» 1952 года — эти и многие другие работы вдохновляют современных художников по сей день.

В конце 50-х глянцевые издания резко изменили свои требования к фотографии — теперь реклама должна быть более кричащей, эпатирующей (в не самом лучшем смысле этого слова), откровенной и откровенно продающей. Это было против натуры Эрвина Блюменфельда, ценящим в первую очередь невмешательство коммерции в искусство и безграничность творческого акта. Его работы перестали пользоваться прежним успехом, по правде говоря, их просто не понимали, считали слишком нонконформистскими, что противоречило взглядам американских издателей и рекламодателей, для которых имели значение только бизнес и «массовость». Блюменфельд пробовал себя и на этом поприще — снимал рекламные ролики и фото для модных и косметических компаний Helena Rubinstein, Elizabeth Arden, L'Oréal. Фотограф с отчаянием отмечал, что подобная работа напоминает скорее проституцию, но соглашался на новые проекты ради денег.

Но все же его время (как в карьере, так и в жизни) заканчивалось. В июле 1969 года Эрвин ушел из жизни со свойственной ему экстравагантностью. Будучи в Риме со своей 22-летней любовницей, недавно ставшей его женой, 72-летний Блюменфельд несколько раз спустился и поднялся по Итальянской лестнице, спровоцировав сердечный приступ. Он не мог сжиться с мыслью о немощной старости, нескончаемых днях на больничной койке и столпившихся вокруг нее сочувствующих лицах.

Жизнь человека, опередившего существующие представления о фотографии, изменившего облик глянца второй половины XX века, внесшего огромный вклад в искусство всего прошлого столетия, оборвалась мгновенно, но его история, а главное — восхитительные работы — живут до сих пор.